папочка, который меня обожал, тоже остался бы доволен… Ведь не в чужие же руки ушли…
– Как бабушка? Ничего нормально. Вместе с Дуськой привет тебе передают. Несмотря на склероз, со своей ролью она тоже весьма неплохо справилась… Пора бы вам уже помириться, господин Степанов, гнев на милость сменить и ее бедную домой из долгосрочной «ссылки» вернуть. Там жара несусветная, у нее приступ случился…, как раз перед моим отъездом. Пришлось твою любимую тещу даже в больницу положить… И давай ей купим новые туфли по возвращении в конце-то концов…
***
– Да, завод, мы, похоже упустили… Ты не справился с заданием, Волосюк, – строгим начальственным голосом произнесла Мария, вальяжно развалившись в материнском кресле. – Придется вычесть командировочные из твоей зарплаты.
– Да я, я же действовал, как велено.
– А что толку? – вскричала златовласка, постукивая по столу длинными пальцами, унизанными перстнями.
– Я ж старался, я все отели на побережье объездил. И за Карташовым, как мог, присматривал. Но рыжая бестия, как сквозь землю провалилась…
– А ты что здесь делаешь? Кто тебя пустил? – раздалось за спиной у дрожащего, как осиновый лист, аналитика.
– Я с докладом, Я-ядвига Бро-бронеславна…
– А ну, брысь отсюда!
– Вы ж сами вызывали…
– Избаловала на свою голову! Вон отсюда!
Кощей отшатнулся и в страхе забился в угол.
– И не подумаю, – прошипела Мария. – Твой подчиненный, оказывается все дело прошляпил. А я говорила…, говорила, что нельзя этому Степанову доверять! Нужно было сразу акции на меня оформить. Старая кошелка! За что только тебя в финансовых директорах до сих пор держат…
– Мала еще мне указывать! Я пыталась…, но тебя бы по возрасту не пропустили на Кипре. А Мария Степанова – совершеннолетняя, к тому же родная дочь Сологуба. Перевод собственности на нее никаких подозрений ни у кого не вызывал. А ты, к сожалению, на эту роль не годилась.
– Подумаешь, Мария Степанова… А Мария Стефанова звучит не хуже… Стоило всего одну букву в распоряжении заменить… И тогда бы ты со мной, новой хозяйкой завода, не так разговаривала…
– Это по-русски можно заменить, а в английском, нужно «эйч» к букве «пи» добавить…, как в загранпаспорте – Stephanova. Глаза-то протри. Видишь, как надо? Чему вас только в бизнес-школе учат…?
– Ты лучше на себя посмотри? Сама английский никак не выучишь…
Мать и дочь еще собачились с полчаса. Но потом обнялись и поцеловались.
– А если Степанова не вернется? А если ее тоже убьют…, то акции кому достанутся?
– Кому? Кому? ЕМУ, наверное! – осмелился подать голос Кощей из угла, указывая одним пальцем вверх, а другим – потирая выпирающие на голове «сгустки мозга». – Так как насчет моих командировочных, милые дамы?
– Ты еще здесь, б…, блин.
ЭПИЛОГ
Автомобиль с опознавательными знаками «такси» остановился у здания аэропорта. Услужливый водитель помог седовласому пассажиру донести дорожную сумку до самого входа и приветливо помахал рукой на прощание.
– Счастливо долететь! Приезжайте к нам еще! Мы всегда рады нашим друзьям-россиянам!
Мужчина что-то буркнул в ответ, не боясь показаться невежливым, и уныло поплелся к стойке регистрации.
– Вам какое место – поближе к окошку? – спросила по-русски молоденькая киприотка.
– Без разницы.
– А что вы невеселый такой? Соскучились по дому или у нас не понравилось?
– И то, и другое…
– Наверное, слишком мало здесь погостили, чтобы ощутить всю прелесть нашего чудесного Острова.
– Да уж достаточно, чтобы его возненавидеть…, – с яростью произнес угрюмый пассажир.
Посадочный талон и документы вывалились у него из рук. Какая-то женщина, стоящая сзади, принялась поднимать…
– Ты по-прежнему неаккуратен, Олег…
– Шоира? А ты что здесь делаешь?
– Пришла тебя проводить. Еле успела.
– Спасибо. Не ожидал… Спасибо за все.
– Это моего мужа нужно благодарить, который добился пересмотра дела и твоего освобождения. Ты ведь стародавний клиент нашей фирмы. Ее репутацию нужно было спасти… Пришлось даже контору на время закрыть. Себе в убыток.
– А-аа. Понятно. Извини, но компенсировать ваши потери, сама понимаешь, я не смогу. Мы все одинаково стали жертвами вашей порочной оффшорной системы. И ты, и я, и Сологуб, и даже Мария… А между тем, настоящие преступники на свободе.
– Что!? Но ты же не думаешь, что это я…, я ее убила?
Шоира метнула испепеляющий взгляд и внезапно прильнула к груди Олега.
– Может, останешься?
– Нет, ничего уже нельзя изменить. Мне пора. Лучше смерть дома, чем такая жизнь.
Он встал и медленно пошел туда, где его никто не ждал. У него больше не было ни родственников, ни друзей… Никого…, никого кроме врагов…
